Сэмюэль Дилэни - Вавилон - 17 [Вавилон - 17. Нова. Падение башен]
— Как поросенок на вертеле.
— Вы выглядите усталой, — сказал Калли.
— Наверное, слишком долго работала. Сегодня вечером мы — гости барона Вер Дорко. Думаю, нам можно немного расслабиться.
— Вер Дорко? — переспросила Молли.
— Он координирует реализацию всех проектов, направленных против Захватчиков.
— Значит, под его руководством изготавливают самое мощное и самое секретное оружие? — спросил Рон.
— Не только. И маленькое смертоносное.
— Эти попытки саботажа… — произнес Брасс. — Произойди они в Военном Дворе — это отразилось бы на наших действиях против Захватчиков.
— Страшно подумать, если они сумеют подложить бомбу в штаб-квартиру Администрации Союза.
— Вы можете остановить их? — спросил помощник.
Ридра пожала плечами и повернулась к просвечивающим контурам Лишенных тела.
— У меня есть идея. Послушайте, я попрошу вас немного пошпионить этим вечером. Глаз, я прошу вас остаться на корабле. Я должна быть уверена, что на корабле никого, кроме вас. Ухо, как только мы двинемся к барону, станьте невидимым и не отходите от меня дальше шести футов, пока мы не вернемся на корабль. Нос, вы будете передавать сообщения. Я хочу кое-что выяснить. Может, это просто мое воображение.
Глаз проговорил что-то зловещее. Обычно телесные могут разговаривать с Лишенными Тела только при помощи специальной аппаратуры, иначе они тут же забывают сказанное. Ридра решила проблему, немедленно переводя сказанное Лишенным Тела на язык басков: перевод оставался в ее сознании. «Эти разбитые плитки не были вашим воображением», — вот что осталось в ее мозгу.
Она оглядела экипаж с грызущим беспокойством. Если бы кто-то из этих парней или офицеров имел какие-либо психологические отклонения, это отразилось бы в его психоиндексе. И все-таки у кого-то из них что-то было. Это саднило, как заноза в подошве, напоминавшая о себе при ходьбе. Ридра вспомнила, как по ночам к ним приходила Гордость. Спокойная Гордость тем, что они исполняли свои обязанности, когда их корабль двигался меж звезд.
И все же среди них был предатель.
Она вспомнила: «Где-то в Эдеме… где-то в Эдеме змей, червь…» Эти расколотые пластины сказали ей: «Змей хочет уничтожить не только ее, но весь корабль, его экипаж, уничтожить медленно». Нет сверкающих во тьме ножей, нет выстрелов из-за угла, нет удавки, набрасываемой на горло, когда она входит в темную кабину. Вавилон-17… Насколько хорош этот язык, когда дело идет о самой жизни?
— Помощник, барон пригласил меня прийти раньше и осмотреть новейшие образцы оружия. Приведите парней к семи. Я ухожу немедленно. Ухо и Нос — со мной.
Лишенные Тела стали невидимыми.
Ридра спустилась на лифте и встала на блюдце.
— Грубое, нецивилизованное оружие, — указал барон на ряд пластиковых цилиндров в стеллаже, все увеличивающихся в размерах. — Стыдно тратить время на эти неуклюжие «новшества». Вот эта маленькая может разрушить площадь в пятьдесят квадратных миль. Большая оставляет кратер в сто пятьдесят миль диаметром. Варварское оружие. Мне не нравится его использовать. Вот эта слева более слабая. Она взрывается с силой, достаточной для разрушения части здания. Но главная часть бомбы остается нетронутой и прячется под развалинами. И шесть часов спустя она взрывается с силой большой атомной бомбы. К этому времени к месту предыдущего взрыва стягиваются войска, ведутся восстановительные работы, действует Красный Крест, или как там его называют Захватчики. Многочисленные эксперты определяют размеры и причины разрушений. И вот — бах! — замедленный водородный взрыв, и кратер в тридцать — сорок миль. Но все же эти бомбы — детское оружие. Я держу бомбы в своей коллекции, только чтобы продемонстрировать, как далеко мы ушли от них.
Ридра последовала за ним в соседний зал. Его стены были уставлены шкафами, в центре зала находилась единственная витрина.
— Здесь моя гордость.
Барон подошел к витрине и открыл прозрачную крышку.
— А что это такое? — спросила Ридра.
— На что, по-вашему, оно похоже?
— На обломок скалы.
— Слиток металла, — поправил ее барон.
— Оно взрывается?
— Оно не грохнет, — заверил ее барон. — А его прочность на разрыв больше, чем у титана, но у нас гораздо более твердые пластики…
Ридра хотела коснуться его рукой, потом передумала и спросила:
— Я могу взять и осмотреть это?
— Сомневаюсь, — ответил барон. — Попробуйте.
— Что же случится?
— Увидите сами.
Она хотела взять обломок. Рука ее остановилась в двух дюймах от его поверхности… Ридра пыталась приблизить руку, но не смогла. Она нахмурилась.
— Минутку, — улыбнулся барон, беря в руки обломок. — Увидев это лежащим на земле, вы и не посмотрите на него, ведь верно?
— Отрава? — предположила Ридра. — Или это часть чего-то еще?
— Нет. — Барон задумчиво поворачивал в руках этот предмет. — Он высоко избирателен. И хорошо повинуется. Допустим, — барон поднял руку, — вам нужен пистолет, — и в его руке оказался небольшой вибропистолет самой современной модели — таких она еще не видела. — Или гаечный ключ. — Теперь он держал в руке ключ длиной в фут. — Или мачете, — лезвие сверкнуло, когда он взмахнул рукой. — Или маленький арбалет, — у арбалета была тетива не более десяти дюймов. Стрела, однако, была вдвое длиннее арбалета и оканчивалась наконечником в четверть дюйма.
— Это какая-то иллюзия, — сказала Ридра, — поэтому я и не могла коснуться его рукой.
— Металлический штемпель, — продолжал барон. В его руке появился молоток с необыкновенно толстой головкой. Он ударил по Дну витрины, где лежало его «оружие».
Ридра увидела круглую вмятину, оставленную головкой молотка. В середине вмятины было маленькое изображение герба Вер Дорко. Ридра провела пальцем по металлу, еще теплому от удара.
— Это не иллюзия, — сказал Барон. — Этот арбалет пробивает стрелой трехдюймовую доску на расстоянии в сорок ярдов. А вибропистолет… я думаю, вы знаете, что он может сделать.
Он держал… Теперь это вновь был обломок металла.
— Возьмите его у меня.
Она подставила руку, он разжал пальцы, Ридра схватила… но обломок уже лежал в витрине.
— Это не фокус. Просто он высокоизбирателен и послушен.
Барон притронулся к краю витрины, и пластиковая крышка закрылась.
— Умная игрушка. Посмотрим что-нибудь еще.
— Но как она действует?
Вер Дорко улыбнулся.
— Мы сумели поляризовать сплав самых твердых элементов так, что он существует только в определенно воспринимающих матрицах. В остальных случаях они преломляются. Это означает, что, помимо видимости, этот сплав недоступен для восприятия. Нет ни веса, ни массы: все это он имеет в потенции. Его можно пронести на любой корабль, направляющийся в гиперстасис, и оставить рядом с контрольными приборами. Два или три грамма этого сплава выводят из строя всю систему контроля за кораблем. Это главное назначение. Достаточно пронести его на борт корабля Захватчиков, и об этом корабле можно больше не беспокоиться. Остальное — детская игра. Неожиданная способность воплощаться в заданную форму.
